— А логистика? Поставщики? Где сырьё брать будете? Об этом вы знаете? А сколько стоит содержание завода? Какие у него расходы?

— Ты мне зубы не заговаривай, думаешь надел лохмотья и мы тебя за своего примем? Эй, мужики чего встали? Вешайте владельца!

Но мужики не спешили, они боялись, сильно боялись, ведь военные снаружи и всё заходит слишком далеко. А у них семьи, которые нуждаются не в мировой революции, а в живом кормильце. Во мне же они видели надежду, что хоть что-то удастся поменять без крови.

— Я не заговариваю зубы. Однако прямо сейчас обрисую вам ваши перспективы, — со вздохом произнёс я. — Снаружи полиция и военные. Как только их терпение лопнет они ворвутся сюда и всех повяжут, часть убьют. Не будет ни суда, ни следствия, но вам об этом и так известно.

— В нас страха нет, мы устали терпеть.

— Этот клоун, который взялся говорить за вас всех, уже труп. Однако вы ещё можете спастись. Профсоюзы вам никто не даст, рабочие места никто не вернёт, на уступки вам также не пойдут. Вам придётся искать другую работу. Но вы останетесь живы.

— Нет, такой расклад лично меня не устраивает, — хмуро покачал головой одноглазый мужик, тоже с одной рукой, бывший солдат. — Я точно себе уже места не найду. Но и убивать никого не стану, в конце-концов именно этот дворянин и согласился меня взять, хоть и на пол зарплаты. Другие вообще нахрен меня послали… заканчивайте эту дурость, мужики. Расходимся.

— Это слова не мужчины, а раба! Неужели, товарищи, вы готовы и дальше прятать взгляды, терпеть и пресмыкаться?!

Часть была готова, часть нет, кто-то не мог принять решение из-за страха.

— Ваше тяжёлое положение я понимаю и сочувствуют вам, — теперь в моём голосе появилась искренность, настоящая и неподдельная. — И я могу предложить вам свою помощь. Вам нужные рабочие места? Сотня человек, да? Я готов принять всех!

— Всех? Судя по твоему внешнему виду, ты себе и одежду дворянскую позволить не можешь! — усмехнулся революционер.

— Недавно ты говорил, что я специально переоделся, а теперь уже называешь меня нищем. Ничего удивительного, ведь тебе, как и другими революционерам не нужна справедливость. Вы просто сами хотите стать у руля. Ради этого ты готов повести на смерть этих рабочих.

Революционер замялся, оратор из него мягко говоря никакой, прямо уж скажем слабый. Впрочем, тем лучше для меня, ведь я продолжил говорить:

— Вас много, денег у меня действительно маловато. Сразу взять на зарплату я вас не смогу. Однако от себя обещаю, что выдам вам жильё, а также позабочусь о том, чтобы вы и ваши семьи не голодали. Это немного, но золотых гор обещать не стану!

— А взамен что?

— Взамен вы будете работать на меня. Работа не сложная, не опасная, сегодня мои работники уже получают на ней от двадцати до тридцати рублей в месяц. При этом работая сорок часов в неделю. Если хотите работать, как и здесь, по шестнадцать часов в сутки — ваше право, это я вам устрою, но заставлять не буду.

— Сколько? Да врёшь ты!

— У вас есть возможность убедиться в этом самостоятельно! Только ждать солдаты не будет, их терпение кончается.

— И через сколько вы сможете платить нам столько же?

— Мне нужен минимум месяц, максимум три.

— И на протяжении этого срока нам будет предоставлено жильё и еда?

— Товарищи, да кого вы слушаете?! — революционер попытался перетянуть на себя внимание, но у него не получилось.

— Верно. Если жилья вам не хватит, то я выдам вам деньги, на которые вы сможете снять комнату, если у вас семья, и койку, если вы один. С едой разберёмся аналогично, но планирую кормить вас за свой счёт, через своих поставщиков, так будет дешевле и проще.

— А в чём заключается работа?

— Хм… я продаю магические артефакты. Но для их производства мне нужны руки, просто руки. Также с учётом увеличения рабочего состава понадобятся и уборщики, грузчики, даже бухгалтеры. Но в принципе я готов брать вас всех. Однако знайте, если кто-то попытается меня обмануть или будет недобросовестно относится к рабочему графику, нарушит планы… то он нахрен вылетит на улицу. Я с вами честно говорю, желаю видеть эту честность и в ответ.

И в принципе мои слова, с одной стороны, звучали жёстко, однако для местных рабочих это звучала как норма. Кроме того у них сейчас был выбор между встречей с солдатами и работой на меня.

Про двадцать-тридцать рублей при сорока часах работы в неделю я не врал, однако для многих это казалось ложью. Но в принципе, рабочие готовы были согласится, вернее они уже согласились. Ведь второй вариант с солдатами означал смерть.

— И даже меня возьмёте? — поинтересовался бывший солдат, без руки.

— Да, с работой ты справишься даже с одной рукой. Если не будешь успевать, для тебя сделаем отдельный план. Но учти, благотворительностью я заниматься не буду. Будешь выдавать меньше заготовок чем другие — будешь получать меньше.

— А что будет с… — рабочий по имени Миша кивнул в сторону уже убегающего революционера.

— Его расстреляют. О вас я договорюсь с полковником Андрусенко. Возможно, убьют ещё кого-нибудь, если выявят связи с революционерами.

— Так мы тут все…

— М-м-м, нет, вы просто уставшие рабочие, болью которых воспользовались.

С этими словами наружу пошёл и я. Штурм был отменён, полковнику мой план понравился, всё же и козлы отпущения найдены, и пыл рабочих остудили, и дворяне после этого в глазах чуть-чуть повысится, а что самое главное удалось обойтись без кровавой резни, которая могла бы стать катализатором.

И все эти мужики, которых бы выбросили на улицу, окажутся на рабочих местах. А это тоже важно, ведь сколько революционеры про злых капиталистов не рассказывали бы, но капиталисты не заинтересованы в нищете простого люда. Ведь именно этот люд является их покупателями. И чем они богаче, тем более дорогую шашку им можно впарить. Или новые сапоги.

Кроме того, державе также вообще не выгодно, чтобы сто голодных и злых мужиков оказались без работы на улице. Тогда же преступность повысится, а это ещё больший геморрой.

Да, местные дворяне очень сильно зажрались, однако революция им не нужна. Просто так уж исторически сложилось, что держава в ряде мест